В прокат вышел фильм Александра Миндадзе «Паркет», который уже оценила подкованная аудитория ММКФ и Таллинского кинофестиваля «Темные ночи».
Все говорят, что смотреть «Паркет» непросто. Он неудобен и странен. Действие искусственно и вычурно. Ждешь одного, а тебе подсовывают совсем другое. Хочешь событий, а вместо них какие-то склоки. Порываешься воссоздать целое, а перед тобой частное. Пытаешься усвоить суть, а на экране муть. Вполне резонно его категорически не принять — как и транслируемую им простую, но слишком жестокую для нашего сознания истину.
Миндадзе конструирует мир еще более ирреальный, чем в предыдущих его фильмах «Отрыв», «В субботу», «Милый Ханс, дорогой Петр». Он исследует не реальность, а ее тайные швы. Для широкой публики это некомфортно, для узкой — воспроизводит мысленную ретроспективу завораживающих картин Абдрашитова по сценариям его любимого соавтора о человеке на пороге катастрофы. Человек беспомощен, катастрофа универсальна.
Трое колоритных персонажей съехались непонятно откуда и неважно куда. Не выходя из гостиницы, они варятся в собственном соку, стремясь реанимировать любовный треугольник 25-летней давности. Проще говоря (хотя простота совершенно не свойственна этому фильму), давно угасшие звезды, когда-то зажигательно исполнявшие танго втроем, собрались на юбилей танцевального клуба, где намереваются повторить былой триумф. Но это невозможно, как и повернуть время вспять.
А они пытаются, пытаются из последних сил (в прямом смысле этого слова)! Но чтобы станцевать так, как тогда, нужно воссоздать безумных лет угасшее веселье. Влезть в старые костюмы. Включить былой драйв. Закипеть страстями, ведь, извините за подробность, в танце под названием «Какаду и две его телки» они «кончали втроем одновременно»: жена под псевдонимом Валенсия, любовница под псевдонимом Элизабет, их длинноволосый красавчик Какаду, весьма гордый оттого, что владеет обеими.
Камере румына Олега Муту чужда деликатность, в подробных крупных планах она рассматривает три слоя косметики, вставные зубы, старческие морщины, колготки в сеточку, облегающие варикозные ножки. Глаза, горящие призывом и задором, но это ненадолго. До постельных сцен почти не доходит, остаются только намеки, попытки, порывы. Бывшие танцоры останавливаются, испугавшись правды. Элизабет ловким движением клептоманки извлекает из мужского кармана презерватив, надувает, лопает. Ну вот, а вы боялись. Ничего такого, можно с детьми.
Зато партнеры устраивают сцены ревности, которые выглядят смешно, выясняют отношения, которые давно иссякли. Дерутся, сплетясь в змеиный клубок, выплескивают чувства, переходящие в истерику, которая копилась все годы безвременья не имея выхода. Соперницы имитируют юношеские откровения, шепчут друг другу на ушко секретики — взрослые женщины так себя не ведут. Валенсия более адекватна, ей всё ясно с самого начала. Какаду, который всегда посрединке, привычно и устало хохмит и хорохорится, но в финале изматывающего вечера, оставшись в номере один, всаживает себе в вену, чтобы избежать повторного инфаркта, заранее заготовленный шприц прямо через брюки. Элизабет играет в сумасшедшую тетку, воспроизводя свои фирменные капризы как форму протеста против возраста. После ее очередной выходки двое других сдержанно обмениваются мнением: «Тогда выглядело обаятельным. «Образ» — «Столько лет прошло. Усугубился образ». А она, поди, намеренно бесится, нарочно педалирует эпатаж, дабы донести очевидное, но непризнаваемое: попытки окунуться в юность смешны и уродливы. Имитирует смертельный приступ, призывая, приманивая, приближая, заклиная смерть, которая была бы более уместна, чем все эти ужимки и прыжки.
Философские реплики пробиваются сквозь пламя подхлестываемых страстей: «Надоело жить» — «Но я гоню это от себя». Пора, брат, пора, смирись с очевидным. Кажется, промелькнуло, как один миг, не четверть века, а вообще всё. Два года на пике вдохновения и были тем смыслом жизни, который ищет любой, но не всегда находит. Всего два года, доказавшие, что творчество важнее жизни, вернее, оно и есть жизнь, а иначе — просто существование. Между этими двумя точками на карте судьбы — 95-96 год и сегодняшний день — каждый из них мотылялся сам по себе, обзаводился детьми, внуками и прочим бременем, но всё это чужое, пустое, бесполезное.
Из своего замкнутого герметичного мирка троица вываливается, как из табакерки, сначала за общий как бы семейный стол, затем на танцпол, и тут становится окончательно ясно, что мир предназначен не для них. Если коммуникация друг с другом искажена и болезненна, то с миром — утрачена. Помимо танца, ничего не происходило и не происходит, но и танец — это всего лишь воспоминание, но не реальность, в которой душно всем, и танцорам, и зрителям.
Интернациональное трио актеров — Агата Кулеша, Евгения Додина, Анджей Хыра — как рассказал режиссер, побеждало в «Танцах со звездами», а до этого долго осваивало искусство танго, «репетировали до упада, нельзя было лениться». Так и хочется ляпнуть: ну и? Миндадзе прекрасно знает, чего ждет публика, — сделайте нам красиво! Дайте наконец общий план. Пусть будет лебединая песня угасших звезд! Ну или хотя бы позор, провал, финита! Но ни паркета, ни самого танца. Так, поскользили ноги на шпильках и в лаковых ботинках по серой поверхности пола, непонятно, то ли это подиум, то ли просто зал ресторана. То ли присутствующие смотрят на них во все глаза, то ли все участники шоу исполняют свои номера одновременно и заняты только собой. Так и в старости: разбираешься с обманутыми ожиданиями, веришь, что всё еще будет и свежий ветер типа еще подует. Ждешь события, а оно не случается, и ничего уже нет, всё в прошлом, причем в таком далеком, что впору включить ложную память и дофантазировать забытое. Прошлое невозвратимо, юность невоспроизводима, хватит врать самим себе.
Миндадзе, который сам уже далеко не молод, снял фильм о том, что нужно вовремя прощаться с иллюзиями, а лучше и вовсе им не поддаваться. Иначе Какаду обернется клоуном. Старость для него — это не мудрость, никакой не «внутренний свет» (так называется один фотоконкурс с моделями за 75). Старость — это неизбежность катастрофы. Тем самым фильм может быть интересен не только ровесникам режиссера и его героев, а и бодрым хозяевам жизни. Тем, чья молодость в разгаре, но пролетит гораздо стремительнее, чем они полагают. Или вовсе не думают об этом.
Камера из замкнутого пространства наконец-то вырывается на свободу, летит над землей, охватывает жалкую горстку людей, идущих куда-то. А это кладбище. Это единственная территория, которая предназначена абсолютно для всех.
Alexander Mindadze’s film «Parquet»was released in cinemas. The film has already been evaluated by the discerning audience of the International Moscow Film Festival and the Tallinn Film Festival «Dark Nights».
Возраст 16+
16+
