Команда врачей Ивано-Матренинской детской больницы города Иркутска спасла шестилетнего мальчика из Усольского района Иркутской области, попавшего под цепь бензопилы.
Несчастный случай произошёл 5 марта в Усольском районе. Вечером во дворе дома пилили дрова, рядом был мальчик – помогал складывать. В какой-то момент он подошёл слишком близко и попал под взмах работающего инструмента…
— Я сама не видела, что произошло – была в доме. Услышала крики старшего сына: «Мама, мама!» — вспоминает тот вечер мама мальчика. – Выбежала и увидела, что муж несет сына на руках, всего в крови. Мы сразу вызвали скорую помощь, нас увезли сначала в Усолье, там в больнице сделали перевязку и отправили в Иркутск.
В тот вечер в кабинете экстренной офтальмологической помощи ОГАУЗ ГИМДКБ дежурила врач Марина Юрьевна Бронникова.
— Поздним вечером бригада скорой помощи доставила в кабинет экстренной офтальмологии пациента шести лет с обширной раной правой половины лица, — вспоминает Марина Юрьевна. — Первичный осмотр позволил оценить и в буквальном смысле ужаснуться протяжённости рвано-ушибленной раны: она шла практически от края роста волос через лоб на надбровную область (с повреждением лобной кости), с полным сквозным разрывом верхнего и нижнего век, проникающим роговично-склеральным ранением глаза с выпадением внутренних оболочек, обширным внутриглазным кровоизлиянием, и далее на щечную область и губы. Состояние ребёнка требовало незамедлительных действий: в приёмный покой были вызваны врачи других экстренных служб.
В числе первых помощь ребёнку оказывала заведующая отделением анестезиологии, реанимации и интенсивной терапии, врач-анестезиолог высшей квалификационной категории Оксана Геннадьевна Обарчук:
— В скорой мальчику поставили обезболивающее средство. Мы сразу повезли его на мультиспиральную компьютерную томографию: нам важно было знать, есть ли у него открытая черепно-мозговая травма, — рассказывает Оксана Геннадьевна. – Исследование показало, что у пациента повреждена лобная кость, разрушены кости лицевого скелета – скуловая, орбита. После этого вызвали челюстно-лицевого хирурга и отвезли ребёнка в противошоковую, где врач палаты интенсивной терапии Елена Александровна Соловьёва начала готовить мальчика к операции – нельзя было терять ни минуты.
— Только пришла домой с работы, как мне звонят коллеги: сложный пациент, нужна помощь, — вспоминает челюстно-лицевой хирург, кандидат медицинских наук Ольга Николаевна Белых. – Выйдя из ванной с мокрой головой, срочно поехала в больницу. Пока я была в пути, мальчику проводили противошоковые мероприятия.
— За всю свою офтальмологическую практику (27 лет) я всего лишь второй раз видела подобную травму, — говорит Марина Юрьевна. — Первый случай произошёл много лет назад, я тогда работала в офтальмологическом отделении железнодорожной больницы: мужчине в лицо отлетел фрагмент диска точильного станка, расколовшегося во время работы. Человеческий глаз — очень нежный высокоорганизованный орган, можно сказать – «часть мозга, вынесенная на периферию». Перед офтальмологом, столкнувшимся с тяжёлой травмой, в первую очередь стоит вопрос — есть ли возможность сохранить глаз? Принять решение можно было только в операционной, так как при всём мужестве маленького пациента без общей анестезии осмотреть глаз не представлялось возможным.
В 11 часов вечера ребёнка доставили в операционную, анестезиологи-реаниматологи дали наркоз.
— Более детальный осмотр травмированного глаза показал рассечение роговицы и склеры в наружном отделе, полный отрыв радужной оболочки от места прикрепления и её выпадение, размозжение хрусталика, потерю большей части стекловидного тела, обширное внутриглазное кровоизлияние… Исходя из тяжести травмы, я предположила отслойку сетчатки, а позднее ультразвуковое исследование её подтвердило, — рассказывает Марина Юрьевна. — В офтальмологии есть незыблемое правило: если глаз можно сохранить как орган, задача хирурга — выполнить её в максимально доступном на момент операции объёме.
Несмотря на то, что любая операция – это слаженный труд целой команды врачей, медсестёр и анестезиологов, хирурги разных отделений не часто встречаются у одного операционного стола. Первой свою работу начала офтальмолог Марина Юрьевна Бронникова, а челюстно-лицевой хирург Ольга Николаевна Белых ей ассистировала, потом они поменялись местами.
— Обширное повреждение половины лица: глубокая рана через все слои мягких тканей до костей, с повреждением глаза, всех мышц и нервов лица с одной стороны. Цепь бензопилы не просто разрезала ткани, но и размахрила края раны, — говорит Ольга Николаевна. – Работа шла под микроскопом, через специальные очки-лупы. Сложность была в том, чтобы найти все мимические мышцы, которые при разрыве сокращаются и уходят в глубину: это из-за них говорят, что рана зияет на лице. Также и с нервами — нужно было их найти, соединить и поставить на место.
— С такой тяжелой травмой я столкнулась впервые. В операционную мы зашли в 11 вечера, а вышли только в 6.30 утра следующего дня, — рассказывает Оксана Геннадьевна. – Всё это время ребёнок находился под наркозом, и всё это время мы тщательно контролировали его состояние. Более чем за шесть часов хирурги выполнили ювелирную работу – без преувеличения, это действительно так. Они собирали лицо, как пазл – рана была рваной, и врачи шили миллиметр за миллиметром. После этого было важно правильно вывести мальчика из наркоза, и весь следующий день рядом с ним в реанимации находился врач анестезиолог-реаниматолог Дмитрий Юрьевич Азаров.
Из реанимации мальчика перевели в офтальмологическое отделение, и уже вскоре стало ясно — послеоперационный период прошел гладко.
— Это тот случай, когда высококвалифицированная помощь оказана в кратчайшее время после травмы, что обеспечило сохранение жизни и лица пациенту. Говорить, что было бы, если бы её начали оказывать на час или три позже – некорректно, — считает Ольга Николаевна. – Точка невозврата может возникнуть в любое время. Важно оценить тяжесть ранения на первом этапе. Родители сразу вызвали скорую помощь, которая быстро приехала. Врачи скорой помощи правильно оценили ситуацию, доставили в нашу больницу, где без промедлений проведены все мероприятия. После операции у мальчика практически не было отёка. Лоскуты и разорванные ткани прижились, сразу стали восстанавливаться нервы. Уже в первые дни ребёнок начал улыбаться.
Безусловно, о возвращении мальчику зрения при такой травме речи не шло – главное, что офтальмологи смогли сохранить глаз как орган.
— После проведения первичной хирургической обработки перед врачом-офтальмологом встаёт вторая важная задача — победить инфекцию, проникшую в глаз в момент травмы, и не допустить симпатического воспаления здорового глаза, которое может возникнуть в результате иммунного ответа организма на травму — попадания антител в кровоток здорового глаза, — рассказывает Марина Юрьевна. — Для профилактики симпатической офтальмии пациенту назначают антибактериальную и гормональную терапию, местную и системную. Именно этим занимались мои коллеги-офтальмологи, прежде чем отпустить мальчика домой на медицинскую паузу.
Спустя месяц после операции мальчик с мамой вновь приехали на госпитализацию в офтальмологическое отделение Ивано-Матрёнинской больницы, чтобы снять швы.
— Косметически глаз сохранный, и мы стараемся его сохранять и дальше, чтобы в дальнейшем мальчику могли поставить протез, — говорит лечащий врач офтальмолог. – Сейчас умеют делать такие протезы, которые двигаются, и со стороны даже и не заметно, что это не глаз. Да и психологически тяжело остаться без глаза ребёнку. Швы мы сняли, провели рассасывающую терапию, чтобы рубцы были более нежные. В дальнейшем мальчик с мамой ещё не раз приедут в наше отделение, будет ещё несколько этапов лечения, например, будем убирать рубцовые деформации век.
Мальчику требуется длительная реабилитация – физиопроцедуры, занятия с психологом, но всё это можно делать в амбулаторном режиме.
— Вся наша семья очень благодарна врачам Ивано-Матрёнинской больницы за спасение сына, дома его очень ждали и старший брат, и младшая сестра, и папа, и бабушка, — говорит мама мальчика.
A team of doctors from the Ivano-Matreninsky Children’s Hospital in Irkutsk rescued a six-year-old boy from the Usolsky region of Irkutsk region, who was hit by a chainsaw chain.
